 Однажды Чингисхан, отпустив свиту заехал в небольшой лесок, чтоб побыть наедине и обдумать многое. с ним был только его любимый сокол, которого он держал на руке. Он слишком задержался в лесу и изнемогал от усталости и жажды. Из-за засухи, случившейся в том году, речки пересохли, и нигде нельзя было найти ни глотка воды, но вдруг – о чудо! – он заметил тоненькую струйку воды, стекающую со скалы. Тотчас же он снял с руки сокола, достал небольшую серебряную чашу, всегда находившуюся при нем, подставил ее под струйку и долго ждал, пока она наполнится до краев. Но когда он уже подносил чашу к губам, сокол взмахнул крыльями и выбил ее, отбросив далеко в сторону.
Чингисхан пришел в ярость. Но все же он очень любил этого сокола и к тому же понимал, что птицу тоже, наверное, мучает жажда. Он поднял чашу, вытер её и снова подставил под струйку. Не успела она наполнится и наполовину, как сокол опять выбил её из рук.
Чингисхан обожал птицу, но он никак не мог допустить столь непочтительного отношения к себе. Он извлек меч, а другой рукой поднял чашу и подставил её под струйку, одним глазом следя за водой, а другим – за соколом. Когда воды набралось достаточно, чтобы утолить жажду, сокол снова взмахнул крыльями, задев ими чашу, но на этот раз он мечом убил птицу.
И тут струйка иссякла. Полный решимости во что бы то ни стало добраться до источника, он стал взбираться на скалу. Он обнаружил его на удивление быстро, но в нём, прямо в воде, лежала мёртвая змея – самая ядовитая из все обитающих в тех местах змей. Если бы он выпил воды, не быть бы ему в живых.
Чингисхан вернулся в лагерь с мёртвым соколом в руках и приказал изготовить его изваяние из чистого золота, выгравировав но одном крыле:
“Даже когда твой друг совершает поступки, которые тебе не по душе, он остаётся твоим другом”
На другом же крыле он распорядился написать:
“То, что делается в ярости, не ведёт к добру”
|
